Один день из жизни генерала Яборова
Рассказывая о Почётных гражданах Соликамска, сегодня мы вспомним Анатолия Михайловича таким, каким он был при жизни – активным и деятельным, стратегом и тактиком… Понятно, что эта история уже в прошлом, как и сам Усольлаг. И писалась она по архивным материалам из Соликамского музея ГУФСИН. Но именно эти эпизоды показывают генерала Яборова как крепкого руководителя и замечательного человека.
… Время от времени объезжать «хозяйство» – такая система сложилась у начальника управления Усольлага. Это хорошая возможность с людьми пообщаться, на дела посмотреть, а главное – проверить себя. Обычно поездки эти он предпринимал накануне принятия важных решений: будь то размещение ответственных заказов по выполнению очередного контракта на поставку продукции, номенклатура по которой с каждым годом расширялась; серьёзных ли изменений в размещении производственных мощностей; вводом в эксплуатацию долгожданных объектов соцбыта в лесных посёлках. В таких поездках рабочий день уплотнялся, для сна оставалось по 3-4 часа.
Эта поездка началась не так, как планировал. Задержали неотложные дела, и только к вечеру УАЗик взял курс на север. Путь неблизкий. Ровно гудит мотор, под его рокот хорошо думается. Сколько лет он уже руководит управлением? Скольких людей за эти годы принял, вырастил, проводил? Кто-то уже на заслуженном отдыхе, другие выросли и руководят колониями, отделениями, а кто-то ушёл из жизни. О каждом он помнит, от встречи с каждым в памяти остался след. Воспоминания накатились, как снежный ком, стали обрастать подробностями. Память быстро пролистывала книгу жизни в обратном направлении. Раннее детство… Старый дом на берегу незамерзающей речушки, большие добрые руки отца и мягкая властность матери. Трудное послевоенное время. Рано ушёл из жизни отец. На плечи матери легли все заботы осиротевшей многодетной семьи. Шесть детей поднять, дать образование – такое под силу только настоящей русской женщине, такой, которую воспел Некрасов. Подрастали старшие и часть забот брали на себя. Жили трудно, но дружно. Сегодня, с учётом своего жизненного опыта, оценивая те годы, он удивлялся, как выжил, восхищался и гордился матерью. Это она сумела сплотить в самые тяжёлые времена, найти применение каждому ребёнку. Сама трудилась от зари до зари и заставляла работать детей. Ухоженный огород, дары природы, домашнее хозяйство – всё это, помноженное на повседневный труд, помогло выстоять. В юном возрасте каждый из них умел косить, метать, грести, полоть, окучивать, доить, колоть дрова и многое другое. Вспоминалась школа-интернат, первые учителя и страстное желание после долгой школьной недели помчаться через лес кротчайшей тропкой, чтобы повидать родных и вдоволь поесть нехитрой домашней еды, приготовленной мамиными руками. Вся атмосфера семьи заставляла учиться усердно. А когда после окончания школы встал вопрос «кем быть?» мать и старшие братья посоветовали учиться дальше. Выбор пал на Саратовское военное училище. С лёгкой грустью вспомнил, как уезжал на учёбу. Накануне отъезда ушёл на луга к Язьве, хотелось попрощаться с полюбившимися местами, где каждый куст, каждое пойменное озерцо, излученка реки стали частью того, что зовется малой родиной, и крепко вросло в душу. Вот здесь, рядом с домом, стрелял первых в жизни уток, здесь собирал смородину, а здесь после первых заморозков срезал тяжёлые гроздья калины. Хотелось навсегда сохранить в памяти широкие Язьвинские разливы, буйное цветение черёмух и душистое разноцветье лугов. Как сложится дальнейшая жизнь?
В курсантскую жизнь втянулся быстро
Помогла внутренняя собранность, основательность, привычка к порядку и дисциплине. Юноша, физически развитый, крепкий, потянулся к спорту. Волейбол, лыжные гонки, биатлон и постоянные тренировки скоро позволили войти в состав сборной училища. Годы учёбы скоротечны. На плечах – лейтенантские погоны, впереди – целая жизнь. Отъезд к месту службы в Алтайский край его не напугал, к трудностям был готов и то, что Урал и Сибирь во многом схожи, знал. Красота горного Алтая, его богатая природа, чистые реки, суровый климат во многом напоминали родной Урал, Прикамье. Здесь он понял, что теория без практики мало что значит и человеческий фактор – главное звено в работе.
Велика Сибирь-матушка…
А мысли о родине нет-нет, да и сжимали сердце. По ночам снилась Язьва с её раздольем, Нюхтинские боры и болота. И когда появилась возможность перебраться в Усольское управление для дальнейшего прохождения службы, он, не колеблясь, принял решение. Помнил, как ворочался на вагонной полке, глядя на проплывающие за окном вагона пейзажи. «Домой, домой…» – стучали колёса. Думал о том, как встретят в Соликамске, какое найдут применение его знаниям и способностям. Воспоминания неожиданно прервал водитель:
– Весна скоро, Анатолий Михайлович. Видите, краснотал зарделся, да и березняк к весне готовится, прихорашивается.
В лучах заходящего солнца краснотал выделялся тёмно-вишнёвыми островками. Вдоль дороги – снег, густо покрытый заячьими следами.
– Гуляют косые – значит, весна, – отметил про себя генерал. – Надо будет посмотреть запасы хлыстов на прирельсовых складах. Ещё 2-3 недели – и рухнут дороги-зимники. Весну обещают дружную. А лес везти надо, он – хлеб производства. С ростом глубины переработки древесины профильность хозяйства расширилась, продолжает расти номенклатура продукции, возросла нагрузка на транспорт, увеличились расходы на дорожное строительство и содержание дорог. В подразделениях хронически не хватает трелёвочных тракторов, бульдозеров, погрузчиков, лесовозов. Цены на эту технику неизмеримо возросли. А управление должно функционировать как отлаженный механизм. Любые сбои необходимо предвидеть и вовремя принять меры.
Люди – главное в этом механизме
Он был глубоко в том убеждён. И за долгие годы генерал научился понимать их, заботиться о них. Был строгим, но справедливым. Он считал, что умение поддержать человека в трудную минуту, сказать ему доброе слово за хорошо выполненное задание, за ответственное отношение к делу – одно из главных качеств руководителя. Не давать поблажки себе, работать с полным напряжением сил – только это даёт право требовать того же с подчинённых. С улыбкой вспомнил лица молодых лейтенантов, прибывающих на службу в управление. С каждым, как правило, беседовал сам, а потом внимательно следил за их продвижением по службе. Не все выдерживали испытание жизнью в лесу, но те, кто выстоял, многого стоили, и ими он особенно дорожил. Они – золотой фонд управления, залог его успешной деятельности в дальнейшем. Многих из них называли «лесными полковниками», добросовестно выполняющими свой долг, руководя колониями и отделениями. Он знал, что такое хозяин лесного посёлка, высоко ценил этих людей. Сравнивая себя, зеленого лейтенанта, с сегодняшним молодым пополнением, он находил, что раньше уровень ответственности был значительно выше. Он помнил, с каким чувством шагнул впервые через порог кабинета начальника управления. Их первую встречу и своё первое впечатление об этом крепком темноглазом полковнике, у которого потом многому научился. Филипп Воробьёв оставался для него примером руководителя. Филипп Ильич был из плеяды тех фронтовиков, кого направили осваивать и исполнять «ремесло окаянное». Став одним из высокопоставленных сотрудников советской пенитенциарной системы, которую за годы советской власти отладили до совершенства, полковник Воробьёв сумел остаться человеком. Его ценили и уважали коллеги по службе, городское и областное начальство, жители города, уважали и многочисленные подопечные за справедливость, за понимание, за заботу, в конце концов. Многие годы он избирался депутатом разных уровней, был членом исполкома городского совета…
Водитель включил фары: стемнело. Впереди показались цепочки огней – новый красавец мост через Вишеру.
– Будем заезжать на оперпост?
Машина притормозила. Генерал вышел, размял затёкшие ноги. Оперативный дежурный бегло доложил обстановку по северу: сколько прошло машин с балансом, пиломатериалом, тарой, углём, чьи машины, откуда везут.
Попрощавшись, генерал сел в машину. Отметил: поручить начальнику отделения подготовить приказ на поощрение наиболее отличившихся дежурных.
Устроившись поудобнее, вновь окунулся в прошлое.
Вспомнил, как избрали его товарищи делегатом областной комсомольской конференции, как после этого расширился кругозор, вырос круг друзей. Человек общительный, спокойный и надёжный, он быстро завоевал авторитет среди молодёжи подразделения, где проходил службу, а затем и в управлении. Молодёжь тянулась к нему. Он был неплохим организатором, заводилой и в труде, и в досуге, а общее дело всегда сплачивает. Вскоре предложили новое место службы – должность заместителя начальника политотдела по работе с комсомольцами и молодёжью. Начальником политотдела тогда был Валерий Деньгин – человек опытный, имеющий хорошую профессиональную подготовку и богатый жизненный опыт, высокий авторитет среди сотрудников управления. Он был под стать Воробьёву, во многом они дополняли друг друга. Они и стали главными наставниками молодого офицера. Будущий генерал жадно впитывал всё новое и полезное для себя. Это помогло быстро найти своё место в общей упряжке, стать лидером молодёжи. Через год его избрали членом бюро горкома комсомола. А когда возник вопрос, кого послать делегатом на съезд ВЛКСМ, у молодёжи сомнений на этот счёт не возникло…
Машину тряхнуло, водитель сбавил скорость. Кончился асфальт. Редкие деревушки жались к дороге, и только одинокие огни, да лай собак указывали на их присутствие. Дальше – только лесные посёлки, которые рождались и умирали по воле управления. За всю историю управления таких посёлков было множество. Они появлялись среди болот и тайги внезапно и так же, без шума, исчезали, оставляя после себя брошенное, быстро ветшающее жильё, зону с вышками и колючей проволокой, зарастающие бурьяном и кустарником улицы и дороги. Главным условием их появления было наличие лесосырьевой базы. Когда резко возрос уровень переработки древесины, а «битва» за кубометры отошла на второй план, жизнь лесных посёлков изменилась. Изменилась продолжительность их существования, как изменилась продолжительность и полнота использования сырьевой базы. Всё меньше остаётся конвойных колоний: большинство из них постепенно переходят по статусу в колонии поселения. Меняется специфика, требования и задачи.
Строятся в посёлках новые производства, возрождаются подсобные хозяйства, призванные сглаживать остроту сбоев в продовольственном снабжении спецконтингента и хоть как-то нивелировать колебания бюджетного финансирования. Как всю страну, систему лихорадило от реформаторских изысков. Всё меньше в зону приходило вчерашних работяг и колхозников, всё больше представителей «потерянного поколения» – людей без профессии, без трудовых навыков, а главное – без всякого желания трудом искупить вину перед обществом. Начальники колоний, руководители производств глухо роптали, но в душе были согласны с ним, что работать надо с теми, кто пришёл в зону по приговору суда. Добровольцев там не ждут… Дорога, петляя через боры и вырубки, уводила всё дальше на северо-запад. Кое-где образовалась колея – в частые теперь оттепели снег просел под колёсами лесовозов. Редкие разъезды сдерживали движение, а полутораметровый снег расчистить-растолкать было просто не под силу тем немногочисленным бульдозерам, которыми располагали подразделения. Сколько же дорог содержит управление? Он знал эти дороги наизусть, хотя ежегодно они менялись. Знал, сколько сотен километров управление содержит круглогодично и сколько сезонно. Вместе с зимниками – почти полторы тысячи километров. Каких трудов и средств это стоило, знали немногие. Генерал давно усвоил старую истину: без хороших дорог не может работать управление, и делал всё для того, чтобы дорожное строительство, заложенное в долгосрочную программу, не остановилось, не замерло. За последние годы главные магистрали с мостами, с гравийным покрытием были отстроены. Облегчённо вздохнули обитатели лесных посёлков, ритмичнее стала вывозка продукции, ускорился оборот средств. В Чепец, Красный берег, Сим пошли рейсовые автобусы. Многое ещё предстоит сделать в этом направлении, но главное сделано – удалось преодолеть инерцию, нерешительность, неверие окружающих. Сегодня эти магистральные дороги оправдывают затраты, в любую погоду позволяя бесперебойно везти лес, готовую продукцию, материалы и оборудование, людей и продовольствие… Впереди показался свет встречной машины.
– Сдай до разъезда,– сказал генерал. Машина попятилась назад, уступила дорогу тяжёлому КАМАЗу. КАМАЗ с прицепом, гружёный балансом, аккуратно объехал УАЗик.
– Скоро баланс превратится в добротную бумагу, – подумал генерал, – свои обязательства перед бумажниками мы выполняем добросовестно, и они нас не подводят, платят за сырьё исправно. Такими партнёрами надо дорожить. Это они во многом помогли управлению выстоять в трудные времена реорганизаций.
Дорога петляла между зарастающими полями и вырубками, вела всё дальше и дальше на север к границе области. Генерал, приспустив стекло, закурил. Вспомнились суматошные дни отъезда в столицу, когда ему предложили поработать в аппарате Главка. Собирался недолго, семьёй паковали вещи, и только в последний момент друзья посоветовали не срывать с родного места близких до тех пор, пока для нормальной жизни в столице не будет подготовлена почва. Ведь столица не периферия, там многое выглядит иначе, да и отношения строятся по-другому.
Пора перестройки
Шесть месяцев работы в Москве многому научили. Он по-новому осмыслил взаимоотношения Главка и управлений, Министерства и Главка, в чём-то разочаровался, но главное – в том, что многое приобрёл. Вернулся из Москвы в Соликамск, получив назначение на должность начальника политотдела. На его долю пришлась пора перестройки. Менялись формы работы, возрастала её сложность. Много было наносного, надуманного, и поэтому приходилось искать и внедрять нетрадиционные методы, о которых раньше и думать не могли,
Падала завеса секретности над пенитенциарной системой СССР. Он много встречался с сотрудниками, со спецконтингентом, разъяснял суть перемен. По его инициативе начали издавать книги и брошюры о жизни зоны и её авторитетов, о специфике работы с различными категориями заключённых, об их дальнейшей жизненной реабилитации. Он умел увидеть всё полезное и всегда стремился поддержать любое начинание, способное принести пользу общему делу. Так, постепенно, к процессу перевоспитания и возвращения к нормальной жизни обитателей зоны пришла Церковь. В зонах стали появляться церкви, а священнослужители стали отправлять церковные обряды, вести службу. Политотдел использовал любую возможность для привлечения деятелей культуры в лесные посёлки.
В эти годы началась практическая работа по переводу производства на всё более глубокую переработку древесины. А это требовало ввода новых мощностей по лесопилению и деревообработке, лесной химии, выжигу древесного угля, новых специалистов. Менялась и сама структура лесозаготовки. Уходил в прошлое молевой сплав, что требовало строительства дорог круглогодичного действия. Менялись и механизация всего комплекса, его энерговооружённость, подход к решаемым задачам. Рыночная экономика с её «русскими особенностями» на первых порах обескураживала, выбивая из седла бывалых руководителей. Они терялись перед стремительно меняющимися обстоятельствами, нестабильностью цен, неустойчивостью хозяйственных связей, необязательностью партнёров, сбоями в бюджетном финансировании. Молодые кадры, не отягощённые догматизмом прошлого и шаблонностью в подходе к решению усложняющихся задач, оказались более восприимчивыми ко всему новому в хозяйственных отношениях. Они хоть и ошибались, но профессионально быстро росли, набирая силу. Именно они приходили на смену руководителям старой формации.
Он стремился помогать им, поддерживая, иногда просто не мешая, но всегда был в курсе всех дел и твёрдо держал руку на штурвале управления. Это требовало постоянного отслеживания законодательных актов, всего нового, что появлялось в экономике, менеджменте, маркетинге, в техническом оснащении отрасли, что позволяло идти в ногу со временем… …Дорога, попетляв в молодом сосняке, пошла в гору. Впереди на бугре открылось большое поле.
– Остановись-ка ненадолго,– приказал генерал водителю. Выйдя из машины, он прошёлся по дороге, оглядывая открывшиеся взору просторы. Справа за лесом угадывалась пойма реки, слева на склоне холма чернели избы доживающей свой век деревни. Ночной воздух хранил в себе запахи дневной оттепели.
– Весной пахнет,– вновь подумал он, возвращаясь к машине. И снова дорога, встречные грузовики, везущие готовую продукцию, и мысли о прошлом и настоящем…
Прохор Бойко
Редакция благодарит Почётного работника УИС, руководителя Соликамского музея ГУФСИН Сергея Ерофеева за предоставленные материалы