Рассказы учителя: из воспоминаний соликамского педагога

 

 

ГЕРДА

– Познакомился как-то по-стариковски со своим коллегой по возрасту.

Дело было на лавочке около дома. Оказывается, лет тридцать пять соседствуем, но не были знакомы: дом громадный, добрую деревню бы уместил…

Все, пока молоды, в заботах живут: на работу и обратно, плюс семейные хлопоты. Некогда было на скамейках во дворе «пенсионерить». Я, например, всю жизнь сварщиком отпахал, по высшему шестому разряду вышел на пенсию. Правда, копеечную дали. Впрочем, это другая тема…

А мой постоянный собеседник на лавочке – человек грамотный, трудился в другой сфере. Он, хотя и учителем был, но прост и общителен, много интересного мне порассказывал. Его зовут Виктор Иванович, меня – Владимир Георгиевич.

Итак, постараюсь изложить, как смогу, рассказ учителя.

Забавная история случилась, когда я преподавал в ПТУ химию и биологию после окончания педагогического института. Ныне его в университет переименовали, как будто от того обучать студентов лучше стали.

Так вот, вдруг года через два в училище нагрянул ревизор. Прибыли инспектора из областного центра, спецы, видать, по всем предметам. И ко мне на уроки химии в группу, состоявшую из одних юношей, неожиданно явилась проверяющая. Моложе меня, околотридцатилетнего. Ей чуть больше двадцати, симпатичная, но с какой-то холодной красотой. Звали её Герда, отчество не помню.

Всю пару (два урока с переменой) эта Герда, сидя за последним ученическим столом, смотрела, слушала, пролистала рабочие тетради у сидящих рядом ребят и что-то всё писала, писала в своём «запоминальнике». После ухода учеников она стала доводить до меня свои ценные указания, отметив отличную дисциплину, творческую атмосферу, активность группы. Но большая часть гердовской тирады состояла из негативных замечаний с яканьем: «Я бы сделала вот так…»; «Я бы такой опыт продемонстрировала иначе…»; «Я бы пробирку…»…

Из единственной беседы с ней выяснилось, что та инспекторша – тоже учитель химии, но нигде не преподавала. Сразу после вуза подалась в инспектора.

…В заключение Герда сказала: «Я приду ещё раз в эту же группу, выясню, как вы учли мои замечания». Я ответил: «С удовольствием буду ждать вас. Я сяду за последний ученический стол, а вы будете вместо меня вести занятие. Я тщательно законспектирую его, дабы перенять образцовую методу».

Больше мы с Гердой не встречались. Но в инспекционной справке она поставила мне оценку за преподавание «неудовлетворительно».

Директор училища Владислав Владимирович долго хохотал над этим случаем, когда я ему рассказал. Считаю своим долгом добавить: Владислав Владимирович Безукладников – один из самых человечных директоров, под началом которых я трудился.

 

БОЕВОЕ КРЕЩЕНИЕ

– Мы с тобой, Иваныч, почти одногодки: на годок с хвостиком я буду постарше тебя. Потому оба мы застали времена ПТУ-10, когда оно находилось в большом каменном двухэтажном здании, где я учился на сварщика. Возникло это училище как ремесленное, ковало, так сказать, рабочие кадры для первого в стране калийного комбината. Того здания пэтэушного давно уж нет, отжило своё…

А ты, Иваныч, сказывал мне, учительствовал ещё в старом здании ПТУ, которое располагалось на посёлке. Всякое, наверно, случалось на уроках? Не вспомнишь?

И Виктор Иванович, мой сосед по дому, поведал мне на скамейке во дворе правдивую историю. Да-да, правдивую! Потому как узнал я о ней намного раньше, лет …дцать назад, от своего коллеги, молодого сварщика Александра. Он тогда только-только  выпустился из училища и был учеником Виктора Ивановича, участником той самой истории. Вот какова она в интерпретации учителя.

– Тематическое планирование вы сделали, так что со следующей недели начинайте. В расписании вам на понедельник поставили для начала занятие в одной лишь группе – пару уроков химии. Примите, можно сказать, боевое крещение в стенах училища. А со вторника на всю катушку – по 3 — 4 пары в день. Желаю успехов, Виктор Иванович! Лёгкого понедельника вам, – напутствовала меня завуч Лидия Петровна.

Надо сказать, что на тот момент я имел приличный педагогический опыт: лет шесть из своих двадцати семи. Однако волновался всё равно.

В понедельник сижу в лаборантской, жду звонка на урок – на свой самый первый в ПТУ. Звонок! Слышу, дёргают закрытую на ключ дверь кабинета химии, стучат. Крики мужские: «Открывай!.. Звонок был»…

Лаборант Валентина спрашивает меня, мол, какая группа пришла. А узнав, «обрадовала» информацией, что это группа из одних парней, самая, мягко говоря, бойкая, трудноуправляемая, недисциплинированная. Затем Валентина вышла из лаборантской в коридор, чтобы открыть кабинет химии.

«Наконец-то! Ура!.. Похимичим!» – зазвучало-заорало уже в учебной аудитории. Смех, стуки, выкрики… Наблюдаю в щель двери из лаборантской, как ребята толкаются, борются, демонстрируя силу, – балуются, одним словом. Минут через пяток суета и шум идёт на спад. Смотрят на мою дверь. Спрашивают друг у друга, дескать, будет урок или нет; где он, почему не выходит (это уже про меня). Решаю: «Теперь пора».

Выхожу. Только человек пять-шесть  из двадцати восьми встали поприветствовать. Здороваюсь. Сажусь за учительский стол. На нём ничего, кроме журнала группы. Слышу реплики: «Давайте знакомиться», «Перекличку начнём»…

Представляю себя: имя, отчество, фамилия. Затем говорю: «Тетрадь по химии надо завести общую. Если в ней нет полей, то желательно начертить красным цветом. Я буду регулярно проверять ваши тетради, ставить за их ведение оценку». Реакцией на мои требования были довольно дружный хохот и обрывки фраз, смысл которых – один: удивление с намёком – не многого ли хочешь.

Далее предлагаю открыть тетради, написать дату и тему урока. Вижу, что восемь юношей открыли тетради и пишут. Большинство смеётся над ними, от безделья шумя и работая языком. При такой низкой дисциплине я диктовал теорию, писал уравнения реакции на доске всё занятие. Звенит звонок с пары. Ученики вскакивают и на выход. А я говорю: «Ребята, кто писал, покажите мне тетради. Я поставлю оценки».

Бегло просматриваю тетрадь, ставлю в неё и в журнал каждому «пятёрку».

… Уже на четвёртом занятии в этой группе каждый ученик имел толстую тетрадь по химии, работал письменно и устно. Дисциплина стала отличная. И когда я здоровался в начале урока и прощался в конце, группа вставала, приветствуя меня.

А где-то через месяц на урок ко мне пришёл директор ПТУ Владислав Владимирович – посмотреть, как эта группа занимается химией.

После звонка, когда группа ушла, директор с последнего стола направился ко мне со словами:

– Виктор Иванович, я поражён! Я удивлён!

Отвечаю:

– Что случилось, Владислав Владимирович?

А он:

–Ребята у вас не только говорят, но и… пишут!

– Не понимаю вас, – говорю я.

Директор пояснил:

– Большинство парней этой группы почти на всех занятиях либо не пишут вовсе, либо  на листочках, либо  в одной , «общей» тетради по всем предметам.

Виктор ВАКУШЕНКО