Выпускники старшего поколения, окончившие школу № 4, помнят учителя русского языка Людмилу Георгиевну Давыдову. Но только самые близкие знают о её трагедии

 

Судьба подарила Людмиле долгую жизнь. Женщины не стало на 90-м году. Как реликвию хранила и перечитывала она письма от мужа, с которым так и не удалось встретиться.

Всё в жизни Людмилы складывалось хорошо. В 1930 году она окончила педагогический техникум. Работала учителем начальных классов в Пегушинской школе первой ступени, затем в средней школе № 2 им. М. Горького в Соликамске. Оставив работу, пошла учиться дальше – на преподавателя русского языка и литературы. В 1939 году в Соликамске открыли учительский институт, и Людмила  попала в первый набор студентов.

Встретила свою любовь, поженились. Избранник – Ксенофонт Алексеевич Давыдов – был кадровым военным. На семейном совете обсуждали нелёгкий вопрос. Мужу надо ехать в Хабаровск – там место службы, а жене осталось доучиться один семестр. Решили так: Людмила окончит институт и вместе со своей мамой приедет в Хабаровск к мужу.

Так и сделали. Училась, готовилась к переезду, писала мужу, ждала писем от него и радовалась каждой весточке. Только в январе 1941 года, пока добирался до Хабаровска, он прислал три письма.

Письмо из Свердловска (по пути следования в Хабаровск) 11 января 1941 года: «…Людмила, скучаю по тебе. Но  нам необходимо было расстаться, приходится мириться с этим…»

Письмо из Хабаровска 19 января 1941 года: «…Вот я и в Хабаровске. А давно ли были вместе…  Думаю, что время до вашего приезда пройдёт быстро… Я добрался благополучно. Задержался с письмами порядочно. … Как вы живёте? Как ты, Люсик (так он обращался к жене в письмах), сдала зачёты, как отдохнула во время каникул? Людочка, пиши мне обо всём, что тебя интересует».

«Люсик, – пишет  Ксенофонт 31 января 1941 года, – я сейчас так загружен работой, как никогда. Ухожу на работу рано утром, а прихожу поздно вечером.

…Я тоже скучаю по тебе, как и ты. Я так же горячо люблю тебя, я каждый день вспоминаю тебя и думаю о тебе.

Я никогда не забуду тех дней, которые мы проводили вместе… Как мы сейчас находимся далеко друг от друга! Нас разделяет 8 тысяч километров, но нашу крепкую любовь, по-моему, ничто не может разлучить.

Люсик, несмотря на всё это, я всё же мирюсь с тем положением, что мы сейчас не вместе с тобой. Тебе надо закончить образование… Особенно не переутомляй себя в учёбе, выделяй время на отдых…

… Пиши, не забывай меня, вспоминай, что где-то на Дальнем Востоке живёт человек, этот человек любит тебя, и этого человека зовут Ксешей (так к нему обращалась жена)».

Из письма 19 марта 1941 года: «Да, Люда, скоро, скоро  мы будем вместе. Осталось три месяца до окончания твоей учёбы …Долго ли я буду в лагерях? Судя по прошлым годам, в лагере я должен прожить до сентября. …А тебя, мою хорошенькую, мою славную, горячо-горячо любимую Люсик, я крепко и страстно целую, много-много раз…»

В связи с переездом Людмиле надо сделать много. Написала заявление в Наркомпрос с просьбой отправить на работу по месту службы мужа. Оформила в НКВД справку-допуск о перемещении в пределы Хабаровского края.

В мае оформила талон на воинскую доставку багажа по маршруту Соликамск-Хабаровск, требование-накладную о перевозке груза – домашние вещи 300 кг. Готовилась к выпускным экзаменам и, конечно, переписывалась с мужем.

Муж тоже готовился к приезду жены и тёщи. Из письма 3 июня 1941 года: «…Вчера перебрался в новую квартиру, сейчас занимаю целых две комнаты. А завтра перееду жить в лагеря… Всего в полукилометре от зимних квартир, так что будем видеться часто. А квартиру я занял заранее, чтобы к вашему приезду больше не беспокоиться…

Людмила, я прошу, чтобы вы скорей приезжали ко мне… После окончания института долго не задерживайся… Я сейчас почему-то скучаю по тебе больше, чем когда-либо, и хочется поскорей быть с тобой, моей хорошенькой Люсей.

…Сейчас, Людочка, дело за тобой… Я так сильно люблю читать твои письма, что с удовольствием получал бы их ежедневно…»

14 июня 1941 года. «Литер, – пишет муж, – ещё не выслал, но и деньги, и литер вышлю на днях, после выходных. Так что, как получите, поспешите с отъездом … Это письмо придёт тогда, когда ты сдашь экзамен. Так  что поздравляю тебя с успешным окончанием экзаменов. Я уверен в этом, ведь ты у меня такая умница, ты ведь так самолюбива в учёбе. Только недостаёт тебе уверенности в себе, но это бывает со многими.

…Если тебя интересует, чем меня премировали, то сообщаю – ручными часиками стоимостью  700 рублей».

Началась война. Теперь Ксенофонт переживал, не выехала ли жена к нему. Письма идут долго. 5 июля 1941 года отправил телеграммы:

жене: «Не выезжай, жди письма» и её родственникам: «Телеграфируйте, где Людмила».

18 июля 1941 года. Последняя весточка от мужа, написанная в поезде, идущем в западном направлении. В каждой строке переживание за жену: «Люда, как ты предчувствовала, так и получилось. Жить нам вместе опять пока не приходится. По старому адресу ничего пока не пиши. Я об этом сообщал в телеграммах…. Я не совсем уверен в том, что вы не выехали, но, думаю, что вы сейчас находитесь в Соликамске.  Если возможно будет, то устраивайся на работу. Куда, тебе это лучше будет видно самой…». Последние строчки дописывал в Свердловске, а отправил письмо на станции Красноуфимск.

И сама Людмила понимала, что ей надо остаться в Соликамске. Это можно узнать из писем к мужу. Три  последних – от 27 июня, 4 и 9 июля 1941 года, как не нашедшие адресата, вернулись  обратно.

Из письма к мужу от 27 июня 1941 года: «…Сегодня сдала последний экзамен, но сдала только на «хорошо»… Теперь вся я занята только войной, всё время слушаю последние известия и рассказы о боевых эпизодах. Конечно, все эти события повлияли на мою подготовку. Я так утомилась, что последние дни всё время болела голова. Сил для подготовки к экзамену было совсем мало, теперь я не получу диплом с отличием.

…Мой отъезд к тебе, конечно, теперь невозможен. Пропуск придётся сдать или отсрочить. Завтра  пойду получать путёвку в Наркомпросе и устраиваться в Соликамске.

…Пиши помаленечку, но чаще, а то я опять буду волноваться за тебя, мой милый Ксеша».

«Где ты теперь? – пишет она в письме от 4 июля 1941 года.  Так болит у меня сердце. С какой тревогой слушаю всегда последние известия.… У меня всё время было какое-то предчувствие, что я не смогу выехать».

9 июля 1941 года. Последнее письмо к мужу. Людмила  уже получила телеграмму и надежды на встречу не оставалось: «5 июля получила от тебя телеграмму… У меня так сердце и дрогнуло. Я так и знала, что уехать не придётся, теперь не до этого. Я долго-долго не могла уснуть, всю ночь видела кошмарные сны… Пропуска в Хабаровский край я уже сдала… Милый, пиши хоть по одному слову, чтобы я знала, что с тобой».

Людмила поступила, как советовал муж. Устроилась учителем русского языка в семилетнюю школу № 4  (впоследствии, в октябре 1945 года, стала завучем этой школы).

Вся её дальнейшая жизнь была наполнена неведением:  что с мужем? Отправляла запросы в разные инстанции. 11 декабря 1941 года получила короткое извещение: «Давыдов Ксенофонт Алексеевич в числе убитых, умерших от ран и пропавших без вести не значится».

До конца своих дней Людмила Георгиевна прожила одна. Замуж больше не вышла, детей не имела. Получается, что вся её непродолжительная семейная жизнь состояла из переписки с мужем: семнадцать писем за полгода, полных любви и заботы о ней. А всё могло быть по-другому, если бы не война…

P.S. Мы попытались, пользуясь современными средствами, найти информацию о Давыдове Ксенофонте Алексеевиче. Пока удалось обнаружить следующее: «Давыдов Ксенофонт Алексеевич, 1912 года рождения, уроженец пос. Майкор Юсьвинского района. Последнее место службы: 3-й УкрФ. Воинское звание: воентехник второго ранга.  Погиб в бою 13.10.1941 года. Похоронен в городе Харькове».

 

Нина  БЕЛОРУСОВА, руководитель музейной группы Соликамского социально-педагогического колледжа